Какой ужас!

Берн описывает эту игру в контексте медицины. «Какой ужас!» наиболее драматичным образом разыгрывается среди людей, добивающихся, чтобы им сделали операцию. Эти люди «покупают» врачей и стремятся к операциям, несмотря на противодействие медиков. Для них пребывание в больнице и операция связаны с извлечением определенных выгод.

В крайней форме эту игру профессионально ведут люди, утверждающие, что стали жертвой случайной или преднамеренной врачебной ошибки. При этом они требуют не только сочувствия, как игроки-любители, но и возмещения материального ущерба. Таким образом, «Какой ужас!» становится игрой, в которой игрок внешне изображает отчаяние, но в глубине души радуется, что может извлечь выгоду из своего несчастья».

Современное понимание игры

В широком смысле эта игра может вестись в любой группе как форма неконструктивного поведения. Игрок рассказывает про «ужасную новость» (например, «упал самолет»), а группа втягивается в обсуждение. 

Постепенно всех затапливают эмоции «ужаса» и страдания; в пиковых состояниях члены группы соревнуются в том, кто ярче опишет степень своего возмущения. Образно говоря, один герой предлагает другому: «Давай бояться вместе».

Здесь важно понимать, что игрой это считается только тогда, когда игроки не помогают пострадавшим (и не компетентны помочь), как в случае с падением самолета, а лишь увлечены переживанием ужаса, катастрофизацией и демонстрацией страдания. Это все равно, что если бы человек упал за борт корабля, а пассажиры вместо того, чтобы бросить спасательный круг, обсуждали бы как ужасно, что люди тонут.

«Времяпрепровождение для самодовольных, полных сознания собственной правоты и даже злобы Родителей. Оно распространено среди женщин средних лет с небольшим независимым доходом. Одна из таких женщин сразу перестала посещать терапевтическую группу, когда ее начальный ход был встречен молчанием, а не всеобщим одобрением, к которому она привыкла в своем социальном кругу.

В этой подготовленной группе Уайт не встретила никакой поддержки, когда заявила: «Говоря о недоверии к людям, я могу подтвердить, что это действительно так: в наши дни никому нельзя доверять. Я рылась в столе одного из своих жильцов, и вы не поверите, что я там нашла».

Эта женщина знала решение всех проблем общества: непослушные подростки (родители в наши дни слишком многое разрешают); развод (женам сегодня нечем заняться); преступность (в наши дни в белых районах поселяются всякие чужаки); растущие цены (в наши дни бизнесмены стали слишком жадными).

«Царапина»

«Царапина» – более доброжелательный Взрослый вариант с лозунгом «Какая жалость!», но его скрытые мотивы тоже непривлекательны. «Царапина» преимущественно имеет дело с ранами, вызывающими появление крови; в сущности это похоже на неформальную беседу медиков. Кто-нибудь представляет подходящий случай – чем тяжелее, тем лучше, и все тут же начинают обсуждать подробности. Наиболее общепринятые темы: удары в лицо, полостные операции и трудные роды. Здесь отличие от обычных сплетен заключено в соперничестве, особенно в медицинской компетентности. Систематически обсуждаются патологоанатомия, диагнозы, прогнозы и сравнительные случаи.

«Радиатор» или «Перерыв»

Это приемы времяпрепровождения Ребенка; его лозунг: «Что хотят, то с нами и делают!». Это занятие на трех участников, в котором козыри находятся у фигуры со смутными очертаниями, обозначаемой «они».

Катастрофизация мышления.